О самозванцах

" " "
Дрожало гения надменное чело
От напряжения вселенской мысли.
Дилемма: снизойти ли? Вознестись ли?
Но, ведая о всем, не знал он ничего.
Сомнение - великий искуситель.
Ломился в дверь открытую мыслитель.

И был он мудр, велик, но безнадежно стар.
Решил: неотвратимое назрело.
И фабула Шекспира устарела.
Он с вечностью своей взошел на пьедестал.
Но был, провидя суть, почти поэтом
И, долг творца, велел беречь планету.

Среди царей иным другим в противовес
Встречаются лихие прохиндеи.
Осуществляя вздорные идеи,
На карту ставят и живот, и интерес.
Историки такое хулиганство
Стыдливо называют: интриганство.

Нет гениальных дураков, все это ложь.
Но есть зато талантливые плуты.
И что с того, что их заслуги дуты?
Их голыми руками не возьмешь.
В истории России лиходеи
Не раз носили маски чародеев.

Царя Ивана Грозного боялись все.
Однако, хоть и был он психопатом,
Архиерею то ли сватом, то ли братом,
Пришлось опричниной держать бояр в узде.
Семь жен судьба счастливчику послала,
И ни одна владычицей не стала.

Все подчинялось взрыву ярости слепой.
Однажды Грозный очень не сдержался,
И без наследника престол остался -
Царевича, почти царя, по голове клюкой.
Но первый царь с кровавыми руками
Свидетелей оставил дураками.

Молились долго истеричному царю.
Но смерть его в конце концов прибрала,
И очередь Борисова настала.
И Русь увидела багровую зарю.
Нагая Марфа локти искусала:
Ни сына, ни царицею не стала.

Боярин Шуйский был всегда на все готов.
Свидетелей из Углича убрали,
Небось, не только лаптем щи хлебали.
Но расплатился неврастеник Годунов.
Попы Бориса здорово прижали,
Младенцем убиенным застращали.

И тут Лжедмитрии полезли как грибы.
Особенно один из них старался,
Расстрига поп, Борис его боялся -
Тринадцать лет в душе кровавые гробы,
Тринадцать лет невыносимой муки.
Устал Борис, и опустились руки.

Расстрига был отчаянный стервец.
Пока попы анафему вопили,
Бояре род Борисов отравили.
И вот авантюрист и откровенный лжец
С чужим мечом в Московский Кремль явился,
Попрал права бояр и воцарился.

Не Божьей милостью посажен на престол,
Не глупой феерической химерой,
А в доброго царя наивной верой.
Но та же вера, осененная крестом.
Под мышкою несет топор и плаху.
И загорелась шапка Мономаха.

Ввалился в дверь полузадушенный стрелец
И пал к ногам, заскрежетав зубами,
И прошептал бескровными губами:
«Измена, государь, проникла во дворец
Как наглая, голодная волчица.
За нею смерть в твои палаты мчится …»

И черт царю не брат, и совесть не судья,
И зло не в зло, да и добро не в благо.
Но час пробил, и струсил бедолага.
И рад бы убежать, да некуда. Судьба! -
Грешна как вавилонская блудница,
Глупа как валаамова ослица.

Он императором Руси себя нарек.
Но провиденье только ухмыльнулось.
От лжецаря фортуна отвернулась.
И чернокнижие пошло ему не впрок,
И сговор с чужеземными князьями,
Он видел мир холопскими глазами.

Ударил сын боярский вора в пах:
«Таких царей у нас полны конюшни!
Ты - сукин сын, чернец, Отрепьев Юшка!..»
И чародея обуял животный страх.
Лжедмитрий, самозваный император,
Молил бояр, визжа в пыли кастратом.

Колокола в церквах чесали языки.
И старицы кликушами взвывали
И резать иноземцев призывали,
И руки сами брались за клинки.
Умылся Кремль багровыми слезами.
Собаки воровскую кровь слизали.

Швырнули «харю» зла на вспоротый живот
(И нагло скалилось нутро урода
Над вечным простодушием народа)
И дудку дурака впихнули в мертвый рот,
И царский труп кнутами избивали -
Так веру из народа выбивали.

Три дня у трона длилась гнусная грызня
За титул императора России.
Народный голос кровью погасили.
Победой Шуйского закончилась резня.
И вновь колокола заголосили:
Лжецарь издох! Да славься царь Василий!

Боярам удалось Отрепьева убить.
Его как пса в канаве закопали.
Его жену распутную изгнали.
Но веру в правый суд не просто истребить.
Зловещие знамения промчались,
Со смертью самозванца увязались.

Как Божья кара за боярские грехи,
В начале лета грянул зверский холод,
Свирепый ураган разрушил город,
И в неурочный час кричали петухи.
Недаром слыл Отрепьев чародеем,
Недаром был отменным лиходеем.

И разлетелась по Руси шальная весть,
Что добрый царь живет среди народа,
Что за него вступилась мать-природа.
С бояр и с Шуйского в момент слетела спесь.
Очередной Лжедмитрий объявился,
И новый царь затравленно молился.

Кто сеет ложь и смерть, тот страх в душе пожнет.
Злодеи человеческого рода
Себя боятся, Бога и народа.
Но заглушают страх, ужесточая гнет:
Попы сожгли остатки суперплута.
И всю Россию охватила СМУТА…

У человека жизнь безумно коротка.
Не всякий след хранит Великий Старец,
Во времени неистовый скиталец.
Но, растворяясь в Лете, смутные века,
Чье будущее стало настоящим,
Остерегают нас, вперед смотрящих.

(с) Евгений Серебряков
Читает автор

примерно февраль 1989г.

см. http://silber.rusinfoguard.ru/

Видео О самозванцах канала Евгений Серебряков