Ждёт отборного зерна пашня Спасибо жизнь за всё Чем больше отдаёшь тем больше должен Надейся и жди
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
AВТОБИОГРАФИЯ
Aвтобиографии писать трудно. Особенно для книги. Потому что здесь биография всегда выглядит, как подведение каких-то итогов. И всегда представляешь себе этакого умудренного опытом, седовласого старца, который хочет на своем примере учить других.
Говорю заранее: то, что я пишу – ни в коем случае не подведение итогов. И я не умудрен жизненным опытом. Даже как-то наоборот. Каждый новый день удивителен и неповторим. И самое главное, самое важное, что к этой удивительности нельзя привыкнуть.
И потом биография любого человека всегда связана с биографией страны. Связана необычно прочно. И порой бывает очень трудно выделить что-то сугубо личное, свое, неповторимое.
Автобиографию писать трудно еще и потому, что вся она (или почти вся) в стихах. Плохо ли, хорошо ли, но поэт всегда говорит в стихах о себе, о своих мыслях, о своих чувствах. Даже когда он пишет о космосе.
Итак, автобиографию писать трудно, Так что, возможно, у меня ничего и не выйдет. Но … рискну.
Я родился в 1932 году в селе Косиха, Алтайского края. Это в Сибири, довольно близко от Барнаула. Мать у меня – врач, отец – военный. Мы переехали в Омск – большой город на берегу Иртыша. С этим городом связаны мои самые первые детские впечатления. Их довольно много. Но самое большое – война. Я уже кончил первый класс школы и в июне сорок первого жил в пионерском лагере под Омском.
Отец и мать ушли на фронт. Даже профессиональные военные были убеждены, что «это» скоро кончится. А что касается нас, мальчишек, так мы были просто в этом уверены. Во всяком случае, я написал тогда стихи, в которых, – помню, – последними словами ругал фашистов и давал самую торжественную клятву поскорее вырасти. Стихи были неожиданно напечатаны в областной газете (их туда отвез наш воспитатель). Свой первый гонорар (что-то около тринадцати рублей) я торжественно принес первого сентября в школу и отдал в фонд Обороны. (Наверное, это тоже повлияло на благоприятный исход войны). Клятву, насчет вырасти, было выполнить довольно сложно. Вырасталось медленно. Медленнее, чем хотелось. Война затягивалась. Да и росла она вместе с нами. Для нас, пацанов, она
Станция состояла из девяти домиков. Стояли они на льдине, образуя улицу – четыре с одной стороны, пять – с другой. Я помню общее собрание полярников, – очень бурное и длинное: на нем самой северной улице в мире давалось имя. Можете представить, что это было за собрание! хохотали до слез, до хрипоты, до спазм. Хохотали не переставая. Юмор проснулся даже в самых сдержанных и суровых «полярных волках».
Какой-то остряк-летчик привез из Москвы номера, которые вешаются на домах в столице. Потом авиационный штурман с помощью каких-то хитрых приборов точно определял, какая сторона улицы является четной, а какая – нечетной. Номера были торжественно прибиты к домикам и на каждом из них мы написали название улицы: "Дрейфующий проспект". Так я и назвал одну из своих книжек. Их у меня вышло десять, начиная с 1955 года. Я писал стихи и поэмы. Одна из поэм "Реквием" – особенно дорога мне.
Дело в том, что на моем письменном столе давно уже лежит старая фотография. На ней изображены шесть очень молодых, красивых улыбающихся парней. Это – шесть братьев моей матери. В 1941 году самому младшему из них было 18 лет, самому старшему – 29. Все они в том же самом сорок первом ушли на фронт. Шестеро. А с фронта вернулся один. Я не помню, как эти ребята выглядели в жизни. Сейчас я уже старше любого из них. Кем бы они стали? Инженерами? Моряками? Поэтами? Не знаю. Они успели только стать солдатами. И погибнуть.
Примерно такое же положение в каждой советской семье. Дело не в количестве. Потому что нет таких весов, на которых можно было бы взвесить горе матерей. Взвесить и определить, – чье тяжелее.
Я писал свой" Реквием" и для этих шестерых, которые до сих пор глядят на меня с фотографии. Писал и чувствовал свой долг перед ними. И еще что-то: может быть, вину. Хотя, конечно, виноваты мы только в том, что поздно родились и не успели участвовать в войне. А значит, должны жить. Должны. За себя и за них.
Вот, собственно, и вся биография. По-прежнему пишу стихи. По-прежнему много езжу. И по нашей стране, и за рубежом.
Могут спросить: а для чего поездки? Зачем они поэту? Не лучше ли, как говорится, " ежедневно отправляться в путешествие внутри себя"? Что ж, такие "внутренние поездки" должны происходить и происходят постоянно. Но все ж-таки, по-моему, их лучше совмещать с поездками во времени и пространстве.
Относительно годов, которые "к суровой прозе клонят". Пока не клонят. Что будет дальше – бог его знает. Хотя и бог не знает. Поскольку его нет.
Я женат. Жена, Алла Киреева, вместе со мной окончила литературный институт. По профессии она – критик. (Так что, вы можете представить, как мне достается! Вдвойне!)
Что еще? А еще очень хочу написать настоящие стихи. Главные. Те, о которых думаю все время. Я постараюсь их написать. Если не смогу, – будет очень обидно.
1980-е
#стихи #песня #РобертРождественский
Видео Ждёт отборного зерна пашня Спасибо жизнь за всё Чем больше отдаёшь тем больше должен Надейся и жди канала Zolotonogi
AВТОБИОГРАФИЯ
Aвтобиографии писать трудно. Особенно для книги. Потому что здесь биография всегда выглядит, как подведение каких-то итогов. И всегда представляешь себе этакого умудренного опытом, седовласого старца, который хочет на своем примере учить других.
Говорю заранее: то, что я пишу – ни в коем случае не подведение итогов. И я не умудрен жизненным опытом. Даже как-то наоборот. Каждый новый день удивителен и неповторим. И самое главное, самое важное, что к этой удивительности нельзя привыкнуть.
И потом биография любого человека всегда связана с биографией страны. Связана необычно прочно. И порой бывает очень трудно выделить что-то сугубо личное, свое, неповторимое.
Автобиографию писать трудно еще и потому, что вся она (или почти вся) в стихах. Плохо ли, хорошо ли, но поэт всегда говорит в стихах о себе, о своих мыслях, о своих чувствах. Даже когда он пишет о космосе.
Итак, автобиографию писать трудно, Так что, возможно, у меня ничего и не выйдет. Но … рискну.
Я родился в 1932 году в селе Косиха, Алтайского края. Это в Сибири, довольно близко от Барнаула. Мать у меня – врач, отец – военный. Мы переехали в Омск – большой город на берегу Иртыша. С этим городом связаны мои самые первые детские впечатления. Их довольно много. Но самое большое – война. Я уже кончил первый класс школы и в июне сорок первого жил в пионерском лагере под Омском.
Отец и мать ушли на фронт. Даже профессиональные военные были убеждены, что «это» скоро кончится. А что касается нас, мальчишек, так мы были просто в этом уверены. Во всяком случае, я написал тогда стихи, в которых, – помню, – последними словами ругал фашистов и давал самую торжественную клятву поскорее вырасти. Стихи были неожиданно напечатаны в областной газете (их туда отвез наш воспитатель). Свой первый гонорар (что-то около тринадцати рублей) я торжественно принес первого сентября в школу и отдал в фонд Обороны. (Наверное, это тоже повлияло на благоприятный исход войны). Клятву, насчет вырасти, было выполнить довольно сложно. Вырасталось медленно. Медленнее, чем хотелось. Война затягивалась. Да и росла она вместе с нами. Для нас, пацанов, она
Станция состояла из девяти домиков. Стояли они на льдине, образуя улицу – четыре с одной стороны, пять – с другой. Я помню общее собрание полярников, – очень бурное и длинное: на нем самой северной улице в мире давалось имя. Можете представить, что это было за собрание! хохотали до слез, до хрипоты, до спазм. Хохотали не переставая. Юмор проснулся даже в самых сдержанных и суровых «полярных волках».
Какой-то остряк-летчик привез из Москвы номера, которые вешаются на домах в столице. Потом авиационный штурман с помощью каких-то хитрых приборов точно определял, какая сторона улицы является четной, а какая – нечетной. Номера были торжественно прибиты к домикам и на каждом из них мы написали название улицы: "Дрейфующий проспект". Так я и назвал одну из своих книжек. Их у меня вышло десять, начиная с 1955 года. Я писал стихи и поэмы. Одна из поэм "Реквием" – особенно дорога мне.
Дело в том, что на моем письменном столе давно уже лежит старая фотография. На ней изображены шесть очень молодых, красивых улыбающихся парней. Это – шесть братьев моей матери. В 1941 году самому младшему из них было 18 лет, самому старшему – 29. Все они в том же самом сорок первом ушли на фронт. Шестеро. А с фронта вернулся один. Я не помню, как эти ребята выглядели в жизни. Сейчас я уже старше любого из них. Кем бы они стали? Инженерами? Моряками? Поэтами? Не знаю. Они успели только стать солдатами. И погибнуть.
Примерно такое же положение в каждой советской семье. Дело не в количестве. Потому что нет таких весов, на которых можно было бы взвесить горе матерей. Взвесить и определить, – чье тяжелее.
Я писал свой" Реквием" и для этих шестерых, которые до сих пор глядят на меня с фотографии. Писал и чувствовал свой долг перед ними. И еще что-то: может быть, вину. Хотя, конечно, виноваты мы только в том, что поздно родились и не успели участвовать в войне. А значит, должны жить. Должны. За себя и за них.
Вот, собственно, и вся биография. По-прежнему пишу стихи. По-прежнему много езжу. И по нашей стране, и за рубежом.
Могут спросить: а для чего поездки? Зачем они поэту? Не лучше ли, как говорится, " ежедневно отправляться в путешествие внутри себя"? Что ж, такие "внутренние поездки" должны происходить и происходят постоянно. Но все ж-таки, по-моему, их лучше совмещать с поездками во времени и пространстве.
Относительно годов, которые "к суровой прозе клонят". Пока не клонят. Что будет дальше – бог его знает. Хотя и бог не знает. Поскольку его нет.
Я женат. Жена, Алла Киреева, вместе со мной окончила литературный институт. По профессии она – критик. (Так что, вы можете представить, как мне достается! Вдвойне!)
Что еще? А еще очень хочу написать настоящие стихи. Главные. Те, о которых думаю все время. Я постараюсь их написать. Если не смогу, – будет очень обидно.
1980-е
#стихи #песня #РобертРождественский
Видео Ждёт отборного зерна пашня Спасибо жизнь за всё Чем больше отдаёшь тем больше должен Надейся и жди канала Zolotonogi
Показать
Комментарии отсутствуют
Информация о видео
Другие видео канала
Закрытый доклад мировых элит. Всё это продлится до 2026-го года. Андрей ФурсовRuslan Alehno — Stevie Wonder «Another Star»Sounds From The Corner : Live #17 Sheila On 7Я. Сумишевский и Р. Алехно - Самая милая (новинка 2017)Япония, которая взрывает мозг. Большой выпуск.Гала концерт Солнцем опьяненный к 100 летию Народного артиста СССР, композитора Арно БабаджанянаHemantkumar Musical Group presents "Golden Melodies of Laxmikant Pyarelal" Part 1 Live showРуслан Алехно — Валерий Леонтьев «Я позабыл твоё лицо»Ruslan Alehno - Josh Groban «Per Te»Ruslan Alehno — Andrea Bocelli «Con te partirò»Леонид Агутин о разных постелях с Варум, любви, алкоголе и возрасте // А поговорить?...Семья – любви великой царствоThe Best of Classical Music Vol IЭту музыку можно слушать ВЕЧНО! Скажи ЖИЗНИ ДА!Jesús Adrián Romero - Ayer Te Vi... Fue Más Claro Que La Luna (DVD Completo)20 ШЕДЕВРОВ ВЕЛИКИХ КОМПОЗИТОРОВРуслан Алехно - Александр Серов «Ты меня любишь»КВН Супер сборник посвященный 1 сентября!Ruslan Alehno - Alexander Rybak «Fairytale»The Golden Mickeys Finale丨Hong Kong Disneyland丨《米奇金獎音樂劇》最後告別演出丨香港迪士尼樂園