Собчак и Соловьев / обзор интервью

Вечером 23 ноября Ксения Собчак второй раз после начала своей предвыборной кампании появилась в федеральном телеэфире — и вновь на канале «Россия 1», но теперь на «Вечере с Владимиром Соловьевым». В отличие от передачи Андрея Малахова, где Ксению Собчак обсуждала вся студия (краткий пересказ можно почитать тут), разговор с Соловьевым проходил в формате дебатов один на один. Поскольку эфир Собчак у Соловьева транслировали глубокой ночью и посмотрели его не все, «Медуза» кратко описывает, как это было.
Передача Соловьева состоит из трех сегментов, Собчак пригласили во второй. Перед этим состоялась часовая дискуссия о приговоре Гаагского трибунала по делу Ратко Младича. Только в самом конце сегмента, перед рекламой, Соловьев объявил: сейчас в студии появится «кандидат против всех» (по имени Собчак он не назвал).

Соловьев: Собчак выдвинулась месяц назад, в стране ее знают почти все, но голосовать за нее готовы немногие. «Какова сверхзадача? Зачем?»

Собчак: Я — представитель миллионов россиян, которые считают существующую систему несправедливой. Какова реальная поддержка Владимира Путина, мы не знаем (и понимаем, как проводятся опросы). Ведь были случаи, когда на выборах побеждал неожиданный кандидат. «Если миллионы людей скажут „я — против“, ситуация может измениться».

Соловьев: О несправедливости говорит каждый — от Геннадия Зюганова до Григория Явлинского. Чем вы от них отличаетесь?

Собчак: Те, кого вы назвали, статисты. Они годами участвуют в выборах (и живут потом на бюджетные деньги), но на самом деле не хотят ничего менять.

Соловьев: Были уже выборы для тех, кто не хочет жить по правилам. Это Координационный совет оппозиции. Там устроили «крысиные гонки», все переругались и разошлись. Ксения, вас же просто используют. Это русский deep state выдвинул вас взамен устаревших статистов. «Вы — кремлевский проект».

Собчак: Но я же сейчас у вас в эфире и говорю о том, чего ваши зрители не знают. Российский закон о выборах меняли 73 раза с 2002 года.

Соловьев: Да, меняли. Но вам сейчас (при поддержке «Гражданской инициативы») надо собрать в 20 раз меньше подписей, чем бизнесмену Михаилу Прохорову в 2012 году. Вы же этого требовали на площадях в 2011-м — вас услышали.

Собчак: Моя «историческая роль» в этих выборах — показать людям, что не нужно бояться, что можно объединиться против всех.

Соловьев: Хватит лозунгов. Из всех кандидатов-женщин в современной России ничего не боялась только Галина Старовойтова. Как после нее вы можете претендовать на «историческую» роль?

Собчак: Роль не в том, что я женщина. Я хочу показать, что, вопреки усилиям всех пропагандистов, в том числе вашим…

Соловьев: В чем я пропагандист? Вы хоть смотрели мою передачу?

Собчак: Я в политической журналистике с 2011 года, была первым российским журналистом, который взял интервью у Михаила Ходорковского (на самом деле первое интервью после тюрьмы он дал главреду The New Times Евгении Альбац — прим. «Медузы»). А вы за все годы меня ни разу не позвали.

Соловьев: А ваш канал [«Дождь»] ни разу не рассказал, как на меня в суд подавала администрация президента (иск против Соловьева был подан в 2008-м, канал «Дождь» начал вещание только через два года — прим. «Медузы»). У нас тут люди разных взглядов. Где пропаганда?

Собчак: Мой избиратель — это тот, кто хочет свободное телевидение, свободные суды. Надо рассказывать, как глава «Роснефти» Игорь Сечин не ходит в суд, как в России происходит «рутениевая катастрофа».

Соловьев: Сечин «один раз уже являлся» в суд (нет — прим. «Медузы»). О рутении постоянно говорят.

Собчак: «Это происходит второй Чернобыль прямо сейчас». Но мы все узнаем только от Запада. Почему не говорят, что Евгения Васильева вышла по УДО, а Олег Навальный за гораздо меньшую сумму сидит.

Видео Собчак и Соловьев / обзор интервью канала Виктория Гарсия-Берналь