Юрий Ряшенцев - "Про Петра Фоменко"

20 января 2018
Клуб творческих встреч "Карл и Клара"

"***
…Петр Фоменко попал в пединститут случайно. У него что-то не заладилось в театральном. В институте он считался чудаком, потому что первыми пропускал девушек в дверь: в нашем институте, где все куда-то летели, он никуда не торопился. И вообще был, что называется, “хорошо воспитан”. На фоне общего разгильдяйства и панибратства он выглядел совершенно “нездешним”, может быть, поэтому Юрка Визбор и лидер нашей самодеятельности Володя Красновский при виде Пети всегда пели нечто странное на мотив проигрыша из “Опавших листьев” Ива Монтана:
Сидели в тюрьме
Проспер Мериме,
актер Жан Марэ
и Петя Фомэ.
Но на иностранца Петр не походил, а походил он на тех русских интеллигентов, о которых только в анекдотах можно было услышать. Притом было ощущение, что у него это сходство не только врожденное, но он его еще легонько имитирует. Он как будто бы нас всех необидно разыгрывал. Тем не менее все его любили, и чем дальше, тем больше. Какое-то он сразу же внушал почтение.
Вместе с Володей Красновским Фома играл в знаменитом литфаковском капустнике. Фоменко был диссертант, а Красновский — юкагир, которого этот диссертант привез для иллюстрации своей диссертации. Диссертация называлась “Виртуальные случаи введения жаргонизмов, неологизмов и варваризмов в северные бурлески нашего времени” — такое название придумал ей Борька Вульфов, специально для этого порывшийся в словарях. Фома был, надо признать, в этой роли очень натуралистичен, даже, я бы сказал, физиологичен. Он после каждого тезиса бурно полоскал горло и выплевывал воду обратно в стакан, стоящий перед ним на кафедре. Красновский между тем тихо стоял в вывернутой наизнанку шубе около кафедры, опираясь одной рукой о вертикально упертую в пол гитару, а в другой держа дымящуюся трубку. По сигналу диссертанта он клал трубку на кафедру, рядом со стаканом, и со странной мимикой начинал выстукивать по днищу гитары дикие “юкагирские” ритмы. При этом он пел:
Ох, темна полярна ночь.
Мне тюленя бить невмочь.
Вот придет полярный день,
не уйдет тогда тюлень.

Или:

Ночи темные окрест,
к нам в ярангу вор залез.
Хорошо, что он залез
не в родную МТС.
Последняя частушка выражала сознательность жителя советского Севера, согласного быть ограбленным, лишь бы родная машинно-тракторная станция (хотя какие на Крайнем Севере МТС?) не понесла урона.
Оба имели у аудитории бешеный успех.
Правда, на следующий день все мы, авторы капустника, были приглашены к Поликарпову, знаменитому директору института, который до того командовал Союзом писателей и которому Сталин объяснял, что у него, у Сталина, других писателей для Поликарпова нет."...

Видео Юрий Ряшенцев - "Про Петра Фоменко" канала Alex Dmitriev