Ярмольник читает Быкова, кинопремия Ника, 2017

Мы, кстати, здесь на юбилее «Ники», что тридцать лет назад учреждена. Немалый срок, хотя и невеликий. За тридцать лет приестся и жена, но Гусман все пленяет нас, как новый, и даже полон мощи половой, и статуя богини безголовой по-прежнему не дружит с головой. И вот смотрю в глубокое былое, просеянное словно в решето, — сначала там не вижу ничего я, а присмотревшись, вижу черт-те что. Я вижу Гдляна, вижу Иванова, программу «Взгляд» и Яковлевых двух; по сути дела, все уже хреново, но есть свобода, гласность, вера, дух! Всем видятся решительные сдвиги, интеллигенты требуют свобод, из всех карманов вытащены фиги, и Горбачева это не скребет — он прост и мил, а если что-то кроме, то все равно видна величина, и «Диктатура совести» в Ленкоме одним из первых им посещена! И вот, когда смотрю на эти нравы, наивные и гордые умы — я думаю: как были мы неправы! Как все-таки неправы были мы!

Все говорят — застоя не воротишь, но кажется, что он не уходил: Войновича печатает Коротич, Аксенова разносит «Крокодил». Естественно, грядет Октябрьский Пленум, Политбюро весьма раздражено, и Ельцин с октября не будет членом, точнее, кандидатом в члены, — но! Он не посажен в зону и психушку, не возвращен обратно на Урал, а что ему поставили прослушку — так кто ее оттуда убирал?! Зато теперь нам Рейган — лепший кореш, и неформалы рвутся напролом, и вообще, ребята, не поспоришь: лед тронулся. Хоть тронулся умом. И нам уже не жаль имперской славы, а хочется и джинсов, и колбас... О Господи, как были мы неправы! Как были мы неправы, все из нас!

Уже партийцев плющит не по-детски, уже и привкус пепла на губах, уже трещит по швам Союз Советский, уже успел начаться Карабах... Пияшева и Ко предупредили, — их «Новый мир» в редакцию позвал, — что здесь не будет никаких идиллий, а будут голод, холод и развал; уже повсюду закипает злоба, кончается терпенье у страны, — а все ж Москва, и Дом кино особо, энтузиазма юного полны! Гайд-парк в Москве бушует сутки кряду. Секс разрешен, и все его хотят. Вот-вот вернут названье Ленинграду, а там, глядишь, Симбирску возвратят... Уже утрачен статус сверхдержавы, отогнан призрак ядерной зимы... О Господи, как были мы неправы! О Боже, как неправы были мы! О, как легко мы все тогда сдавали, карали и прощали без суда, о, как мы разводили трали-вали с врагами, да! Мы были безответственны безбожно, и, ренегатам пальчиком грозя, со временем мы сдали все, что можно. Чуть погодя мы сдали, что нельзя. Теряя ум от праведного пыла, Россию мы топили, как баржу.

Вы спросите: а как же надо было?

Как надо было, я сейчас скажу.

Когда опять случится перестройка на новом неизбежном вираже, — веселая, конечно, не настолько и не настолько мирная уже, — то пусть не полагают ретрограды, что их потычут носом, как котят. Тогда не будет никакой пощады, и стукачей опять же не простят. Тогда мы добрых граждан позабавим в ближайший после дождика четверг и гадину решительно додавим, и нацикам устроим Нюренберг, и все, что снисходительно простили, — ведь мы такие добрые, увы, — мы выкорчуем в том же мягком стиле, в каком давили и в каком травили, в каком сегодня балуетесь вы. Конечно, мы отнюдь не жаждем крови, но хватит страха. Наш всеобщий дом мы подметем значительно суровей, чем в восемьдесят, граждане, седьмом. Довольно жить бессмысленно и дико, лелея только страх и аппетит. Махнет крылом победа — наша Ника. И голову впервые отрастит.

Видео Ярмольник читает Быкова, кинопремия Ника, 2017 канала enough-is-enough